Ермек Турсунов, один из самых известных казахстанских кинематографистов, покинул Казахстан, заявив, что его выдавили из страны. В интервью Азаттыку Турсунов говорит о деградации культурной политики, цензуре и страхе власти перед свободой выражения.
Режиссёрский дебют Турсунова состоялся в 2008 году с фильмом «Келін» («Невестка»), который вошёл в шорт-лист премии «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке». Среди других его известных работ – фильмы «Шал» (2012), «Кемпір» (2014), «Кенже» (2015), «Жат» (2015) и «Шырақшы» (2018). Его картины неоднократно получали признание на международных кинофестивалях и выдвигались на престижные кинопремии.
Помимо кинематографа, Турсунов активно занимается литературной деятельностью. Он является автором книг «Мамлюк», «Семь майских дней», «Мелочи жизни». В 2018 году был избран председателем правления Союза кинематографистов Казахстана. Также входил в состав Национального совета общественного доверия при Президенте Республики Казахстан. В 2016 году удостоен звания «Заслуженный деятель Казахстана».
В своём прощальном посте в Facebook Турсунов подчеркнул, что не видит иного выхода, кроме как покинуть родину. Это заявление вызвало широкий резонанс в обществе: один поддержали, другие критиковали.
«Я ДАВНО И ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНО КРИТИКУЮ ВЛАСТЬ ЗА ПОЛИТИКУ В ОБЛАСТИ КУЛЬТУРЫ»
Азаттык: В своём недавнем посте вы говорите, что вас «выдавили» из страны. Были ли «звоночки» в десять, пятнадцать, двадцать лет назад? Если да, то в чём они проявлялись и почему вы не уезжали раньше?
Ермек Турсунов: Они были всегда. И никуда не исчезали, как видите. Но сейчас я думаю, что я непростительно много времени потратил на всякие бессмысленные «разборки» с представителями власти. В основном это были разного рода проходимцы и временщики. Приходилось всё время пикироваться с ними, потому что они все время создавали конфликтные зоны. А всё из-за их некомпетентности. Это были в основном случайные люди: как они вообще попадали на такие высокие должности?! Впрочем, чему тут удивляться? Разве сегодня происходит не то же самое? Причём не только в культуре. У нас везде так. Везде сидят чьи-то родственники, друзья, сослуживцы и так далее. Редко где можно встретить человека, который бы соответствовал своей позиции. И болел бы за дело.
Азаттык: Ваша критика министерства культуры и его руководителей звучит довольно резко, особенно по нынешним осторожным временам. Как вы считаете, кадровая деградация в сфере культуры – это проблема отдельной отрасли или государственной системы в целом?
Ермек Турсунов: Я давно и последовательно критикую власть за политику в области культуры. Я считаю, это самое важное направление в жизни любого государства, а у нас к ней относятся весьма поверхностно. Не понимают ее первостепенной важности. И поскольку я люблю свою страну, мне часто приходилось выступать против государства. А в ответ государство с удовольствием повесило на меня ярлык эдакого «скандалиста». Это логично. Во все времена художник и власть – это два антагониста. Власть хочет, чтобы художник служил ей, а художник хочет свободы творчества. При условии (!) – что это настоящий художник.
В основном, власть вынуждает художника работать по ее сценариям. Вынуждает разными способами: подкупает, ублажает, угрожает, а местами применяет силу. Так тоже было во все времена. И всегда были придворные певцы, поэты, музыканты. И были те, кто отказывался служить режиму. Служил народу, скажем так. Но власть не может такого допустить. Потому что такова функция государства. Неслучайно еще Бердяев говорил: «Государство существует не для того, чтобы на земле был рай, а для того, чтобы на земле не было ада».
Проблема в том, что у нашего государства своеобразное представление рая. Включите «Хабар», и вы сможете наблюдать этот самый рай в течение всех 24 часов.
«ИЗ МЕНЯ СЕЙЧАС ЛЕПЯТ ОБРАЗ ДИССИДЕНТА»
Азаттык: В своём посте в Facebook’e вы упоминали о кампании по дискредитации вашей личности и творчества. Повлияло ли это на ваше решение уехать и на восприятие общественного мнения в стране?
Ермек Турсунов: Так получается, что из меня сейчас лепят образ диссидента. Не знаю, насколько я ему соответствую. Все-таки на Довлатова или Солженицина я не тяну. Не тот масштаб.
С другой стороны, я не молчу. Я высказываюсь. А это многим не нравится, и особенно тем, кто у власти. В то же время у этой власти и без меня хватает оплаченных соловьёв и словоблудов. Возможно, мои высказывания иногда звучат резковато, но это не от желания кого-то обидеть, а из попытки что-либо исправить.
Мне действительно многое не нравится в своей стране. И, главное, я не могу в этом участвовать. Вы посмотрите, во что превратилось кино. Что происходит с музыкой, с театрами, библиотеками. Что творится на сцене. Что происходит на телеэкране. Происходит дебилизация населения. Я не могу смириться с этим. А еще и с тем, что культурой у нас в стране до сих пор занимаются люди, имеющие весьма отдаленное представление о том, что им доверили.
Азаттык: Вы говорили, что вас втягивают в разборки и вынуждают оправдываться. Тем не менее вы продолжаете выступать. Что вы хотите, чтобы поняли те, кто остался в Казахстане?
Ермек Турсунов: В том то и дело, что разговор все время уводят в сторону. Сколько раз я им говорил, причем с разных трибун, причем в присутствии самого президента и правительства, что надо серьезно заняться вопросами культуры. Я предлагал конкретные вещи. Это же идеология. Это вообще отдельная наука. Самое главное богатство любой страны – это человеческий капитал. А в ответ я слышал недовольство и угрозы.
Сколько раз я им предлагал – давайте сделаем то или это! Ноль! Как в пропасть. У них там своя жизнь, своя какая-то мышиная возня. Это как у Жванецкого, помните: человек начинает с кем-то спорить, доказывать, а ему в ответ говорят, что он – горбатый. Или что у него штаны не поглажены. И разговор далее идет вокруг штанов или горба. И главное – горбатому нечего сказать. И главное – тема забыта.
Азаттык: Вы упоминали в своём посте, что вашему продюсеру Канату Торебаю приходили с обыском сотрудники агентства по противодействию коррупции, а потом увезли на допрос. Как вы оцениваете ситуацию вокруг него и насколько она связана с вашей профессиональной деятельностью?
Ермек Турсунов: Мне пока трудно давать оценку действиям силовиков. Как говорится, следствие покажет. Но то, что проверяются все мои фильмы, снятые за все годы моего творчества, это, конечно, не может не вызывать недоумения лично у меня. Зачем их проверять в десятый раз? Все мои фильмы уже проверялись до этого и КНБ, и счетным комитетом, и внутренним аудитом Минкульта, и, если бы по ним были вопросы, меня бы давно уже закрыли.
С другой стороны, уголовное дело возбудили по фильму «Долгое эхо». Я к нему отношения не имею. Его начинал мой покойный друг Сатыбалды Нарымбетов. Но с ним и работал на тот момент мой продюсер Канат Торебай. Кстати говоря, Торебай – известный в Казахстане продюсер. Он работал не только со мной. У него большая творческая биография и он работал со многими режиссерами, не только со мной. Потом Сатыбалды скончался и Канат ушел из этой картины. Пришли другие люди и что там дальше было, я не в курсе.
Однако во время допросов следователи всё время спрашивают людей обо мне. В то же время в своем официальном ответе Антикор пишет, что ко мне вопросов у них нет. Ну если у них нет ко мне вопросов, зачем спрашивать обо мне на допросах?
«ЗРИТЕЛЕЙ, ИДУЩИХ В КИНО ЗА СМЫСЛАМИ, ПОЧТИ НЕ ОСТАЛОСЬ»
Азаттык: Многие ваши фильмы получили международное признание. Как вы считаете, почему в родной стране ваше творчество вызывает неоднозначную реакцию?
Ермек Турсунов: Вы знаете, я очень спокойно отношусь к реакции зрителей. Кому-то нравится, кому-то нет. Это нормально. У меня вообще нет задачи кому-то нравиться. И тут вопрос даже не во мне. Вопрос в другом – за чем идут сейчас люди в кино. Именно не «почему», а «за чем»? Если «чисто поржать», то это одно. Если же «за смыслами», за каким-то полезным эмоциональным опытом, то это другое.
Проблема в том, что в нашей стране зрителей, идущих в кино за смыслами, почти не осталось. Вот о чем нужно вести разговор. И в этом смысле моего зрителя в стране остается все меньше и меньше. Вот в этом вся проблема. И это даже не моя проблема. Это проблема этой страны. Кто ей нужен – жвачное животное с попкорном или думающий сопереживающий человек?
Азаттык: В Facebook’e вы упомянули, что ваше произведение «Бесмойнак» было запрещено к показу за якобы оскорбление президента и покушение на государственный строй. Где, по-вашему, проходит граница между свободой выражения и государственной безопасностью и насколько сильна цензура в современном казахстанском искусстве?
Ермек Турсунов: Ну что это по-вашему, как не цензура? Министр лично вмешивается и запрещает картину к показу. Министр в данном случае – это государство. Оно и запретило. Оно как бы заказчик, поэтому как бы имеет право не принимать работу. Но с другой стороны – кто у нас министр? Она что, заканчивала специализированный вуз? Она – специалист? Она – крупный знаток в области киноискусства? Давайте будем честными. Министр в данном случае повела себя как обычный чиновник, которого напряг некий эпизод. Он ей показался подозрительным, и она решила перестраховаться.
Как человек я её понимаю. «Она для того и поставлена, чтоб блюсти государственные интересы!» Вроде так говорил товарищ Саахов? Но, друзья мои, я, например, не берусь давать оценку действиям механизаторов. Или работе асфальтоукладчиков. Потому что я в этом ничего не понимаю. Ну так какого … министр решает самолично – что надо убрать в картине, что надо перемонтировать или что добавить? Каждый должен заниматься своим делом. Я так считаю.
Азаттык: Вы были председателем Союза кинематографистов и членом Национального совета общественного доверия. Как вы оцениваете текущее состояние культурной политики и свободы творчества в Казахстане?
Ермек Турсунов: Ой, это больная тема. Я об этом много говорил. И не хочу даже повторять. Это можно выразить одним словом – катастрофа. Гуманитарная катастрофа. Страна живёт в состоянии культурного вырождения и её ждет неминуемый коллапс, при условии – что так будет продолжаться. Страна постепенно погружается в пучину разврата, хаоса, невежества и религиозного мракобесия. Сегодня моделями поведения для молодежи становятся весьма сомнительные личности, представляющие шоу-бизнес и новейший «кинематограф». И тут слово кинематограф надо писать в кавычках. Если раньше популярность приходила через восхищение, то сегодня она приходит через отвращение. Через эпатаж. Мат уже становится нормой как в кино, так и на сцене…
Да что там говорить? Это просто кошмар. И не замечать этого уже нельзя. И тем более делать вид, что все нормально. Строчить отчеты, писать какие-то программы по возрождению и все такое прочее. Я считаю, что не фактически мы наблюдаем преступную халатность со стороны ответственных за культуру лиц, которым государство доверило это важное дело.
Азаттык: Сейчас вы находитесь за пределами Казахстана. Каковы ваши планы на будущее в профессиональном и личном плане? Планируете ли вы продолжать заниматься кино и литературой за рубежом?
Ермек Турсунов: Конечно. Мне есть чем заняться, и я буду продолжать работать. И потом: я ведь только физически отсутствую у себя на Родине. А душой и сердцем я со всеми сегодня даже ближе, чем всегда. Всех люблю, обнимаю и немножко жалею…
КОММЕНТАРИИ